Читать книгу "По ту сторону чуда. Фантастико-юмористический детектив - Андрей Буторин"

Брок первым выбрался из сугроба, помог дочери советом, а потом глубокомысленно изрек:

– И все-таки, что ни говори, а законы роботехники действуют. Представь, что было бы, приземлись мы на корабле? Да зеваки передавили бы друг друга! А то и паника началась бы. Кому-то с сердцем бы плохо стало, кто-то рассудок бы потерял, кто-то бы у кого-то кошелек в суматохе свистнул, то, се… А так сели себе тихо-мирно, будто из Житомира приехали.

– Почему из Житомира? – отряхиваясь от снега, спросила Сашенька.

– Ну, хорошо, из Ростова. На Дону.

– Почему не из обычного?

– «Почему» да «почему»! – вспылил Брок. – По кочану. Ненужные ты какие-то вопросы задаешь, дочка. Пустые. Если не сказать большего…

Саша отчего-то не обиделась. Она подняла из сугроба шубку, сумку с ноутбуком и фотоаппарат, которые тоже приземлились весьма мягко, дала подержать отцу технику и стала одеваться.

– О! – глядя на чехол цифровика, огорченно воскликнул сыщик. – Ты же в корабле ни одного снимка не сделала! Кто же нам поверит теперь, что мы в космосе были?

– А когда мне было этим заниматься? Я кораблем управляла. Вот сам бы управлял, тогда бы я и пощелкала.

– Ты больше рыдала, чем управляла, – проворчал Брок.

– Вот сам бы и рыдал… – начала Сашенька, но сама же себя оборвала: – Ладно, папа, некогда крайних искать, да и незачем. Что было, то прошло. А чего не было – тем более. Пойдем-ка лучше переход смотреть.

– А чего его смотреть… – заворчал сыщик, которому больше всего на свете хотелось сейчас домой, к Иришечке. Все эти приключения, так и норовящие пошатнуть его незыблемое кредо, Броку порядком надоели. И, откровенно говоря, он побаивался сейчас, что проход в иной мир окажется открытым, и все закрутится по-новой. Жаль было, конечно, Сашеньку – нескладно у нее с любовью получилось, но с другой стороны… А может и к лучшему?..

От раздумий к действительности вернул Брока дрожащий голосок дочери:

– Нет там никакого перехода!..

– А ты откуда знаешь? – удивился сыщик.

– Ну вот же – ты здесь стоишь. Ведь это ты? Не дядя Олег?

– Это я. Вроде бы…

– Вроде бы? – В голосе дочери послышались нотки надежды. Но они быстро исчезли. – Да нет, это ты… Вот же, у тебя мой ноут и фотик.

– Александра, – поморгал Брок. – Я, откровенно говоря, удивлен. Ты стала делать странные логические умозаключения.

– Почему странные? – грустно сказала Сашенька. – Если ты держишь ноутбук, то это точно ты. У дяди Олега его бы не было. Моего, во всяком случае.

– Нет, с этим выводом все как раз в порядке. Мне неясно другое: почему, если я тут стою, перехода нет? Я стою не потому, что его, так сказать, нет, а потому, видишь ли, что я еще никуда не ходил.

– Зато я ходила, – шмыгнула носом Саша.

– Куда?

– На чердак.

– Когда?!

– Только что.

– Так-так-так-тааак… – забормотал сыщик. – Что-то ты быстро это как-то все…

– Это не я быстро, это ты медленно, папочка, – фыркнула Саша и сразу поникла. – Что же нам делать-то теперь, а, папа?..

– Как что? Домой идти. – Брок посмотрел на часы. – Ужинать. Мама-то заждалась поди.

Но Саша, похоже, не слышала, что сказал отец. Глаза дочери вспыхнули вдруг такой ослепительной синью, что сыщик испугался, как бы этот синий огонь не спалил ее всю.

– А что, если!.. – воскликнула Сашенька. – Что, если мы приземлились не в нашем мире, а в ихнем?!

– Надо говорить «в их», а не «в ихнем», – машинально поправил Брок. Но тут же опомнился: – В каком еще ихнем? В параллельном, что ли? А как же ужин?..

– Да какой ужин, папа?! Погоди, я сейчас…

Сашенька пулей метнулась к правому подъезду. Рванула дверь, и не успела та захлопнуться, как девушка взлетела уже на второй этаж.

Саша с дикой надеждой посмотрела на дверь квартиры номер шестнадцать. Надежда умерла моментально, опередив все прочие чувства, чем опровергла известную идиому. Дверь оказалась такой же обшарпанной и грязной, как и в родном мире Сашеньки. И все-таки девушка постучалась в нее. Как и в прошлый раз – каблуком.

Дверь открыло то же самое бесполое существо.

– Теб-бе ч-чего?.. – качнулось оно, пытаясь сфокусировать единственный действующий глаз-щелочку на Саше.

– Мирон… у вас? – подавила рвотный позыв Сашенька.

– Миро-о-он! Ты у нас?.. – обернулось существо в душную вонь коридора. Ответом ему была тишина, такая же, как показалось девушке, тошнотворная, как и все прочее здесь. – Не у на…..ас, – икнуло чучело. – Или выруб-бился уж-ж-же… Много ли им, муж-ж-жикам, надо?..

Но Сашенька это не слышала. Зажав варежкой нос, она через одну-две пересчитала ступеньки и вылетела на улицу. Бросилась к отцу, прижалась к нему и зарыдала:

– Миро-о-он! Миро-о-ошенька! Люби-и-имый! Где ты-ы-ы?!..

У Брока защипало в носу. Он погладил дочь по белой головке и как можно более ласково сказал:

– Пойдем к маме, доченька. Мы ведь с ней тебя тоже любим. Единственная ты наша, кровинушка!.. – Сыщик завсхлипывал. Так и пошли они, обнявшись, домой.

Глава 33. Брок поражается недоверчивостью жены, а потом и ее легкомыслием

Ирина Геннадьевна встретила мужа и дочь с искренней радостью.

– Дорогие мои! – бросилась она обнимать путешественников. – Живые! Здоровые!

– Ну-ну… – засмущался Брок, отвечая на суматошные поцелуи жены, – чего уж так-то?.. Ну, живые, как говорится. Чего нам неживыми-то быть?.. Не воевать же ходили. – Но сыщик был сейчас счастлив, что и говорить. Он и позабыл уже, когда его так вот встречала супруга.

– А ты-то, доченька, ты-то как? – посмотрела Ирина Геннадьевна в глаза дочери. – Что-то ты грустная какая-то… А где, кстати, Мирон? – Женщина заглянула за спину Сашеньки, будто бы парень мог там прятаться.

– Не надо!.. – сделал страшное лицо Брок, но было уже поздно. Слово вылетело, как пресловутый страус,[1] и сделало свое черное дело. Сашенька зарыдала.

– Что?.. Что такое? – засуетилась Ирина Геннадьевна. Кинулась было утешать дочь, но та, закрыв ладонями лицо, убежала в комнату.

– Эх, зря ты так, – досадливо поморщился Брок. – Не успел я предупредить тебя…

– Да что случилось-то? Мирон… погиб?! – Ирина Геннадьевна сама испугалась этих слов и зажала рукой рот.

– Кабы знать, – пожал плечами сыщик. – Нет, лучше не знать! – испугался и он. – Пусть лучше думает, что живой.

– Ты мне можешь четко сказать, что случилось с парнем? – насупилась супруга, став наконец-то прежней, привычной. Родной и любимой.